Под лежачий камень - Страница 32

— Вы забыли свой ключ, — сказала ему…

(Здесь рукопись обрывается).

Слуга-бессребреник

Перевод Л. Каневского.

Я значительно обогатился, познакомившись с четырьмя журналистами. Редкое везение — они мои ходячие энциклопедии, друзья, менторы и порой банкиры. Но время от времени каждый из них хватается за годный для печати случай в панораме нашей быстротекущей жизни и, подвергнув его репортерской обработке, отсылает свое сочинение в газету. И вот тут-то для меня начинается самое смешное. Ибо каждый из них, в силу своих способностей и подготовки, сообщая об одном и том же, представляет совершенно иную грань драгоценного камня под названием «жизнь».

Один описывает, предположим, что квартиру мадам Андре Макарте ограбили шестеро взломщиков, которые проникли в нее по дымоходу, похитили украшенную рубинами тиару стоимостью две тысячи долларов и чемпиона-шпица за пятьсот долларов, который (в нарушение законодательства о недопущении мокрот) свободно разгуливал по холлам апартаментов Вуттапеситуккесановертунквет.

Второй мой «малый» сообщает, что когда в снимаемых миссис Энди Маккарти апартаментах тихо-мирно шла дружеская игра, типа безик, одна из гостий, леди по имени Руби О’Хара, спустила с шести лестничных пролетов грабителя, где он и был крепко-накрепко связан под присмотром английского бульдога стоимостью две тысячи долларов и толпы возбужденных зевак, общей численностью человек пятьсот.

Мой третий приятель-хроникер разворачивает сюжет этого события на свой, удачный лад: на газетной странице вы читаете, что дом Антонио Макартини был взорван ровно в шесть часов утра обществом «Черная рука», после того как он ответил отказом положить две тысячи долларов в водосточную трубу на углу одной из улиц, в результате взрыва был убит шпиц померанской породы стоимостью пятьсот долларов, любимец маленькой дочери Олдермана Рубитара.

Четвертый мой любитель сенсаций, не долго думая, состряпал на основании этого историю о том, что когда аудитория из двух тысяч восторженных любителей музыки слушала фортепианный концерт Рубинштейна на Шестой улице, какая-то женщина, которая назвалась мисс Эндрю мистера Картера, бросила кирпич и разбила им зеркальное стекло стоимостью пятьсот долларов.

Жена мистера Картера утверждала, что кто-то в этом билдинге украл у нее собаку.

Разночтения в изложении дневных событий не должны никого удивлять. Несомненно, чтения одной газеты вполне достаточно, чтобы любой мужчина припал к своей утренней фляжке, избегая улыбчивой ненависти, ярко выраженной в глазах его супруги. Но если он глуп настолько, что начнет читать все четыре, то в этом он будет не мудрее самого уважаемого критика.

Помню, — и вы, наверное, тоже, — как я прочел одну притчу о талантах. Процветающий гражданин, собравшийся в далекую страну, перед путешествием распределял свое состояние между слугами. Первому он дает пять талантов, второму — два, третьему — один; в общем, каждому по способностям, как говорится в тексте. У этой притчи есть две версии, а может, и не две, а больше, кто знает.

Когда процветающий гражданин возвращается домой, он требует от слуг отчета. Два слуги отнесли свои таланты ростовщику и получили прибыль в сто процентов. Очень хорошо. Тот, который не помышлял о прибыли, просто зарыл свой талант в землю, а когда хозяин потребовал, он его вырыл и вернул ему.

Вот вам поистине предмет для подражания страховым компаниям и банкам! В одной версии мы читаем, что он завернул талант в салфетку и спрятал его. Но рассказчик уведомляет нас, что упомянутый талант весил 750 унций серебра, то есть его стоимость была около 900 долларов. Поэтому тот хроникер, который упоминает о салфетке, должен был либо сократить сумму депозита, либо попытаться объяснить, какого же веса была эта салфетка в те дни. Поэтому, как мы замечаем, он в своей версии использует слово «фунт» вместо слова «талант».

Фунт серебра можно очень легко спрятать и унести в салфетке, об этом вам скажет любой привратник в отеле или официант.

Но давайте отойдем от наших баранов.

Когда процветающий горожанин-богач увидел, что этот слуга-бессребреник, которому он дал один талант, возвращает ему ровно столько — один талант, он впал в ярость, как любой мультимиллионер, обнаруживший, что кто-то прячется у него под кроватью и громко оценивает его имущество для взимания с него налога. Он приказывает бросить незадачливого слугу в темницу, предварительно отняв у того талант и отдав его финансисту с надеждой получить стопроцентную прибыль, произнеся при этом странные пословицы, типа: «У того, у кого ничего нет, нельзя взять и того, что у него есть». Что приблизительно подразумевает: «На нет и суда нет».

А теперь внимательнее разглядывайте нити параболы, ее аллегоричность, ее повествовательность, посмотрите, куда она вас приведет, или сами можете остановить свое внимание на небольшом рассказе о Клифе Макговане и его одном таланте. Нужно следить за определением, и вот появляются обычные актеры. Талант — дар, способность, особое свойство, сила, достижение природное или благоприобретенное (Притча заимствована из Евангелия по Матфею, XXXV, 14–30).

Сегодня в Нью-Йорке, как полагают, живут 125 000 живых существ, которые готовят себя к сцене. В это число не входят моржи, свиньи, собаки, слоны, боксеры, Кармен, ясновидящие и японские борцы. Число таковых достигает четырех миллионов. Из всего этого количества выживет не больше тысячи.

Девятьсот из них достигнут зенита славы, когда они, в какой-то мере еще сомневаясь, будут тыкать шляпной булавкой в фотографию всей сцены с горделивыми словами: «Видите, вот это — я!»